Виктор Шмаков

Рассказ про историка-дилетанта

"Для того, чтобы правильно оценивать своего противника и эффективно с ним бороться, надо видеть его таким, каким он является в действительности, изживать привычку к расчеловечиванию своих врагов. Расчеловечивание аморально. Не потому, что будто бы нельзя плохо относиться к другим, и надо всё время быть добреньким. Расчеловечивание аморально потому, что оно не работает, оно неэффективно и приводит к систематическим ошибкам. Поэтому полезно и этично освободиться от него и научиться ненавидеть врага таким, каков он есть", Влад Ваховский

"Опять этот чёртов день, чёртовы даты!". Не любит он свои дни рождения. Никакие они ни праздники, а лишь отметки на линии жизни – ежегодное напоминание о приближении её конца, и предстоящего ухода, как говорится, в мир иной. По этой причине ни в его окружении, ни вообще в стране эти дни практически никак не отмечаются. Редкий случай, если он на этот день не назначит проведение каких-нибудь рабочих встреч или совещаний. А то так, наоборот, возьмёт полноценный выходной и улетит, как он рассказывает, в сибирскую тайгу за 400 километров от ближайшего жилья, потом скажет, что прошел по горам почти девять километров. А ещё – он не любит бывать на похоронах – в этом у него есть что-то из суеверного. Он очень суеверен, иногда – прямо-таки до какого-то первобытного уровня: может на полном серьёзе испугаться угроз какого-то шамана, в психушку его засадить.

Через год у него будет "круглая" дата – 70 лет. Когда он заступил на этот свой пост – ему ещё только 47 было. Разница в возрасте даёт о себе знать – не до баб уже где-то на стороне, нет ни прежних желаний, ни прежней резвости. Не тот уже жизненный тонус у раба на галерах.

Вообще-то, 70 лет для политика – далеко не преклонный возраст. Но когда он остаётся один на один с собой, со своими мыслями – осознание, что жизнь, в общем-то, прожита, и прожита зря – практически не оставляет его. И дело не только в годах или, допустим, в состоянии здоровья. В совокупности к этому посыпались на голову последствия от всего, что натворил за эти два с лишним десятка лет. Публично называют теперь убийцей, диктатором, агрессором, захватчиком чужих земель, разжигателем войн, главным коррупционером и вором, "досье Панамы", "архив Пандоры", "Геленджикский дворец".

Но каким бы он ни был абсолютным эгоистом, живущим лишь для себя и сегодняшним днём, а вот и он в последнее время задумываться стал – каким, с чем он в историю войдёт. Он же себя исторической личностью считает. Впрочем, по статусу это так и есть. Значит – хошь, не хошь – а будешь вписан в историю. Вот только – с каким знаком?

Вспомнилось ему, что кто-то когда-то сказал, что смерть – это главное событие в жизни. Помнится, что прочитав каким-то случаем сие изречение, подумал: чушь собачья, очередные выдумки "умников". Но чем дальше, чем ближе к своим 70-ти, тем чаще ловил себя на каких-то схожих с этим мыслях. Видимо, это какое-то возрастное.

Во-первых, из чисто житейского: смерть – это же п****ц всему, окончательный, безвозвратный п****ц – ты уходишь отсюда навсегда и в никуда, оставляешь здесь всё, что "добыто непосильным трудом". И нахрен теперь все эти дворцы нужны?.. А ещё больная тема – не знаешь заранее как это будет происходить. Лучший вариант – это когда уснул вечером, а утром не проснулся. Чтоб без болей, без долговременной немощи, когда под себя мочиться начнёшь, когда уже не встаёшь, только "влёжке", когда забываешь как тебя зовут. Подобные мысли о смерти, в таком их конкретном и мрачном виде, стали приходить буквально в последние несколько лет.

Во-вторых, пришли и другие тоже мысли, каковых он ранее у себя не мог бы предположить: вот помрёшь, а о тебе не то чтобы никто доброго слова не скажет – начнут помоями обливать. Даже те, кто с тобой рядом был. Пожалуй, что они-то как раз и в первую очередь. Как, например, Никита Хрущёв посмертно с Кобой расправился. Правда, Коба-то всё-таки остался в истории и в народной памяти, хотя и в несколько спорном виде. Ну, и понятно – постоянная боязнь того, что твои "соратники" просто-таки помогут тебе покинуть этот мир, когда не сможешь полноценно справляться с обязанностями Пахана.

Бывает, тешит себя надеждой, что и опять сумеет всех обмануть, что будут, мол, вспоминать его вот так: время было непростое, но страну с колен поднял и вёл её верным курсом, Крым вернул в родную гавань, заставил прочие страны с нами считаться. В общем, эффективный менеджер.

Но, в подсознанке свербило, что не будет это всё никакими ему заслугами, а совсем-таки наоборот, и что все его преступления будут когда-то расследованы, доказаны, результаты обнародованы. И он будет, пусть и посмертно, осмеян как какой-то лох, который не смог обеспечить сокрытие совершённых преступлений, уничтожение улик и своих следов на месте преступления. Всё, что накуролесил в предыдущей жизни – обязательно отзовётся в старости. В последнее время эти запоздалые опасения, ничего уже сейчас не меняющие для человека, творившего по своей жизни зло, и осознающего, что "теперь уже поздно пить боржоми": память о себе после совершённого и ставшего публичным как суметь исправить? – стали мучить его всё сильнее и настойчивее. Настолько сильно и настойчиво, что это стало сказываться на его адекватности, существенно и заметно сказываться.

Решил, например, что надо брать, как говорится, быка за рога – и взялся сам написать Историю Государства Российского. Новейшую, так сказать, историю. Статьи на исторические темы стал писать, различные заявления делать – про печенегов, половцев, про то, что коварный Запад у нас Сибирь "откусить" хочет – и тут же обещает им всем за это "зубы выбить", что Польша, мол, сама виновата в том, что Вторая мировая война началась, берётся детям рассказывать про войну со шведами при Петре Первом, при этом путается – школьники его поправляют.

Или вот – по убийству митрополита Филиппа в 1569 году, ранее вроде бы никем не оспариваемому, выдвинул сразу несколько предположений: а) Малюта Скуратов (по тем временам его должность примерно соответствовала должностям начальника Росгвардии, директора ФСБ, министра МВД, начальника Следственного комитета, Генерального прокурора – вместе взятым) не убивал митрополита – это, мол, было всего лишь "одной из версий"; б) его, Малюты в это время там вообще не было; в) ну, а если и было, так он там только проезжал, да и то – "проехал мимо". Особенно всех умилила вот эта деталь, это его уточнение, что Малюта там был, но "проехал мимо". А вот это его – "одна из версий" – стало уже мемом. И не только мемом – это основной его приём в игре в "несознанку".

Ну, вот зачем бы ему эти псевдоисторические измышления? Видимо, из расчёта, что если постоянно мутить историю, путать её множеством "версий" (удобный и простейший способ, чтоб, где надо, "навести тень на плетень" – по Боингу, по Скрипалям, по Литвиненко и т.д.), то когда-то потом кто-то тоже примерно так же скажет: "есть версия, что Алексея Навального отравили в Германии по указанию Ангелы Меркель".

"Чем бы дитя ни тешилось...". Если бы только лишь "творческая интерпретация" исторических фактов – это было бы полбеды. Но он же взялся за исправление последствий "крупнейшей геополитической катастрофы прошлого века", стал "собирателем земель русских", начал восстановление Российской Империи, войны для этого устраивал. В общем, современный Иван Грозный, который как раз и был начальником того самого главы опричнины Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского, которого наш Правитель взялся защищать от "лживых наветов".

И ещё – нельзя не иметь в виду, что он является носителем глобальной угрозы. Давно известно – если хулиганистый пацан ходит с ножом в кармане или с пистолетом – у него будет желание пустить их когда-то "в дело". Иногда это становится навязчивым желанием, паранойей. Есть такой мем про Россию: "обезьяна с ядерной гранатой". Есть стареющий Правитель, для которого всё меньше радостей в этом мире, впереди ничего уже не светит, и который осознаёт возможное в последующем признание его ущербной роли в истории страны. Да что там – ущербной? Преступной. И есть такие его изречения: "А зачем нам такой Мир, если там не будет России?", "Мы как мученики попадём в Рай, а они просто сдохнут!". Есть его похвальба подводными лодками и суперсовременными ракетами с "непредсказуемой траекторией" и со скоростью в 10 махов, устрашающие мультики всему миру показывает. В общем, как по Высоцкому: "И припадочный малый – придурок и вор – мне тайком из-под скатерти нож показал". А ещё есть Чехов с высказыванием про театр: "Если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу пьесы оно должно выстрелить". Россия в очередной раз стала театром абсурда, и в этом театре играется очередная абсурдистская пьеса с неизвестным для нас её окончанием.

Правитель – главное действующее лицо этой пьесы, основной её персонаж – всю жизнь прожил без цели, без идеи, удовлетворял лишь свои загребущие, хватательные потребности. Да ещё понты гонять очень любил – это у него с дворового питерского детства осталось. И вот к старости это всё стало ненужным, нелепым. Жизнь – и так уже уходящая – окончательно теряет смысл. Целью дальнейшего бессрочного правления остаётся для него лишь одно – избежать прижизненного наказания за всё им совершённое.

Со стороны выглядит так, что у него случаются всплески параноидального сознания. Это когда он вроде бы готов на некий радикальный вариант, чтобы решить все проблемы разом. Понятно, что не выстрелом в висок, не простым нажатием спускового крючка. Это было бы для такого пацана как он – примитивно и позорно. Нет, пусть все знают и боятся, что он способен и готов на большее – устроить общемировой суицид: сдохнем все! Надо отдать ему должное – он отлично играет роль непредсказуемого уркагана с ядерной заточкой в кармане. Насколько эти его угрозы могут стать в какой-то момент реальными – не может знать никто. Впрочем, как и он сам тоже.

Пока же у него ещё имеются возможности для самосохранения и сохранения своего режима. Это – продолжать убивать всю общественную жизнь в подведомственной ему стране, превращать общество в послушное, аморфное стадо различными репрессивными мерами. Для общества это тоже будет неким суицидом, оно в таком своём состоянии не способно будет ни к развитию, ни к созиданию.

Но Правителю, загнавшему страну и самого себя в угол, как ту крысу из его детских воспоминаний, это "по барабану". Для него, как для абсолютного эгоиста, не существует общества в виде сообщества граждан, индивидуумов, личностей. Оно для него может быть лишь именно как стадо, состоящее из холопов и холуёв. Ну, и есть ещё те, кто не хотят быть в его стаде ни холуями, ни холопами. Это – враги, "пятая колонна". С врагами он будет бороться, и чем далее, чем более созданная им система будет входить в состояние кризиса, тем это делать придётся всё более жестоко.

И, не исключено, придётся такое же заявление делать, как белорусский Лука: "Если вы нас будете атаковать, постоянно нас бомбить, лишать своего слова, своего лица и своей независимости, я буду вечным президентом. Я буду защищать то, что я создал вместе с народом даже ценой своей жизни". Лука у себя на 6 лет раньше править начал. Видимо, предстоит повторять за ним след в след всю эту "осень патриарха".

Во всём этом есть ли опасность для страны в целом, и, в частности, для него самого и для его режима? Есть, конечно. Правитель это понимает даже при всём своём дилетантизме историка-любителя, помнит он и про Чаушеску, и про Каддафи. Но надеется, что на его век хватит ресурсов живучести и у страны, и у его режима. А более ему и не надо. Да и, собственно, других-то вариантов у него всё равно ведь нет.

Если нет пока возможности избавиться от неадекватного Правителя, так уж лучше бы он баловался бы своими историческими "версиями" и "реконструкциями" отойдя от дел, где-нибудь в уединении, в тиши, в уюте и покое. Ближайшему окружению надо бы позаботиться о своём Правителе, помочь ему целиком и полностью уйти в эти его "изыскания" и творить свою историю лишь на бумаге. И чтоб иногда, в режиме он-лайн, он мог бы из своего "карантина" выдавать для самых стойких и упорных его сторонников результаты этих своих трудов.

Сентябрь-октябрь, 2021

(продолжение темы)