Разговор с Путиным

И так однажды разозлясь,
что в страхе все поблекло,
в упор я крикнул Солнцу:
«Слазь!
довольно шляться в пекло!»

Приснился сон. Начало я не помню, а сразу с того, что у меня откуда-то вдруг есть возможность с Путиным поговорить. И я ломаю голову над тем, как мне эту возможность использовать, что суметь сказать из того, что я о нём думаю, но так, чтобы это до него дошло. Говорить ему, что ты, мол, убийца, что ты мстительная, злобная тварь, по чьей воле сейчас в твоей тюрьме принимает мучения человек, чьего ты мизинца не стоишь – это совершенно бесполезно. Он воспримет эти мои слова как мою слабость, как моё бессилие перед ним. Да, мол, я вот такой – и что ты против меня можешь сделать? Чем-то унизить или оскорбить? Нет, решил я, что стал бы говорить о другом и не в таком тоне. Обратился бы к нему вежливо:
— Владимир Владимирович. Я вас постарше, но не так, что уж очень – на 4,5 года, мне 73. Хочу поговорить с вами как с ровесником, которому тоже надо бы итоги жизненные подводить. Мне-то, понятно, проще. Хозяйство моё небольшое – квартира "хрущёвка" двухкомнатная, садовый участок 6 соток, гараж, машину в позапрошлом году пришлось продать по состоянию здоровья. Вот и всё. У детей свои семьи. Завещания на наследников на всё оформлены. Сбережений немного, с ними тоже всё определено. Но у вас-то совсем другое дело. За вами, как говорится, страна. В каком состоянии вы её оставляете? В плачевном ведь. Ни друзей у нас, ни союзников. С кем ты рассчитывал подружиться? (Неожиданно на "ты" перешёл, ну, сон же.) С Китаем? С Турцией? Так именно они для тебя потенциальные враги, а не Америка, которую ты врагом объявил, но которая никаким врагом не является, а была бы во всём для нас партнёром, как же и Европа, если бы ты умел партнёрские отношения выстраивать, и преступления свои не творил бы. А внутри страны у тебя что делается? Твои эти siloviki, опричники, тонтон макуты, которых ты наладил на преступный путь, на путь убийств и отравлений твоих политических конкурентов, стали в нашей стране параллельной властью, и теперь уже неясно, кто от кого более зависит – они от тебя, или ты от них. Видимо, что уже более как именно второе. Вот, допустим, что заболеешь ты, в немощь впадёшь, а то так и вовсе, как говорится, случится непоправимое. Ну, и что ты после себя оставишь? В чём ты видишь для себя преемственность, кто станет твоим преемником или, может, коллективным преемником? Вот эти, вечно голодные бесстыжие псы, привыкшие вместе с тобой убивать и воровать? Боюсь представить, какая средь них свара может начаться рядом с твоим, ещё не остывшим телом...
На этом я проснулся. Приснится же такое...

Про страну Чиполлинию

|

Другое

|

Об авторе